Он наблюдал за катером, пересекающим бухту.

— Это зависит от ситуации. Итальянский — это язык любви, хотя мои французские и испанские родственники с этим бы не согласились, а я не чувствую к тебе особенной любви в данный момент, Габриэлла.

— Просто ты в опасной близости к тому, чтобы перепутать любовь с сексом, Нико, — спокойно заявила она и бросила трубку.

Глава восьмая

— И где именно ты предлагаешь ей поселиться, Николо?

— Во дворце, разумеется.

— Нет, — голос Джианферро был спокойным и уверенным. — Я не потерплю, чтобы одна из твоих дам оставалась во дворце.

Нико не отреагировал. За годы он понял, что разумный, спокойный спор лучше, чем взрыв гнева, особенно если дело касается его старшего брата. Взять свои слова назад Нико не мог — это противоречило его натуре, но он всегда прибегал к дипломатии, имея дело с Джианферро. Поскольку тот был наследником. Блистательный старший сын, над которым парил ореол лидерства с тех пор, когда их отец, король, отошел от дел.

Джианферро был и лучшим, и худшим сыном королевской семьи — средоточие властности, сочетающейся с доходящим до абсурда чувством ответственности. Старший сын, казалось, имел привилегий больше всех, но в их семье не было такого понятия, как наиболее выгодное положение.

Гвидо, средний брат, почти постоянно жил за границей. Средние братья обычно бывают весьма уязвимыми к отношению света. Даже в нормальных семьях им тяжело добиться значительной роли. Поэтому он рано оставил Мардивино, предпочтя вести куда более комфортную жизнь международного плейбоя.

Нико же, как самый младший, должен был по определению стать избалованным ребенком, однако все пошло не так.

Его рождение вызвало болезнь, которая в итоге убила его мать. И поэтому гордость короля за сына всегда притуплялась печалью и меланхолией.

Джианферро уже фактически играл роль отца, если только подобное возможно при разнице в семь лет. Он всегда присматривал за Нико и оберегал его, и хотя годы шли, он не желал расставаться с ролью. Нико приходилось все время бороться с ним за свою независимость.

— Габриэлла — вовсе не моя дама, — спокойно произнес он.

— О, неужели? — Джианферро поднял черные брови. — Разве это не та женщина с волосами огненного цвета, которую ты отвез в хижину на берегу? Подружка тех пьяниц, которые провели ночь в тюрьме Соладжойя?

Нико пристально посмотрел на брата.

— Ты знал об этом?

— Конечно, знал. Начальник полиции позвонил мне и сообщил обо всем.

— Он сплетничает, как старуха! — недовольно сказал Нико.

Джианферро рассмеялся.

— Он просто делает свою работу. Я знаю обо всем, что происходит на Мардивино, это мой долг, особенно, когда речь идет о моих братьях. Любовница, проживающая во дворце, повредит твоей репутации. Точно так же, как и те безумные виды спорта, которыми ты увлекаешься, однажды погубят твою жизнь.

Нико вздохнул. Пытаться отстоять свой образ жизни так же бессмысленно, как свистеть против ветра. Он достаточно часто пытался это делать за много лет.

И так же бессмысленно было объяснять брату, что в хижине между ним и Габриэллой ничего не было. Учитывая список бывших любовниц Нико, Джианферро просто бы ему не поверил.

— Ты это запрещаешь, Джианферро? — спросил Нико голосом, ясно показывающим, что ему не до шуток.

— Нет, — Джианферро ответил ему проблеском улыбки, смягчавшей его твердо очерченный рот. — Я просто взываю к твоему благоразумию и пониманию того, что правильно, а что нет, Нико.

— А ты знаешь, что она будет здесь по деловому соглашению? — небрежно спросил Нико. — Она работает в сфере туризма.

— Что очень удобно для вас обоих. И чем же она собирается заниматься на острове?

Последовала короткая пауза. Нико заметил вызывающий блеск в глазах брата. Но у него был свой план действий.

— Я тебе еще сообщу, — сказал он.

Джианферро издал низкий смешок.

— Дай ей офис во дворце, но посели ее в «Звезде». Там достаточно роскошная обстановка, чтобы произвести на нее впечатление.

— Ты думаешь, это то, что мне надо?

Глаза братьев встретились.

— Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы строить предположения, — примирительно произнес Джианферро. — Я понимаю, она красива, но не забывай, что для человека твоего статуса она никогда не сможет стать чем-то большим, чем просто сексуальным развлечением.

Губы Нико изогнулись в циничной улыбке.

— Мне не нужны твои предупреждения, Джианферро, — парировал он. — Для меня она и не была ничем иным, кроме как сексуальным развлечением.

Путешествие Эллы на Мардивино осуществлялось рейсовым самолетом, но сходство с обычными полетами на этом заканчивалось.

Она предпочла наиболее ранний рейс. Экипаж суетился вокруг нее, словно она была на последнем месяце беременности и вот-вот должна родить. С другими пассажирами первого класса обращались совсем не так, как с ней. Может, из-за того, что Нико — принц Николо — организовал ее путешествие?

Что ж, это вполне в его стиле. Была ли у него хоть когда-нибудь возможность нормального общения с людьми? — подумала Элла. Вероятно, нет. И это плохо.

Все его малейшие прихоти мгновенно исполнялись, что он, собственно, и продемонстрировал. Неужели так прошла вся его жизнь?

Его обман по-прежнему обижал Эллу, но чувство неуверенности объяснялось чем-то другим. Она упала в его объятия и занималась с ним любовью. Этот опыт был новым, волнующим и ценным. Но своей двуличностью он растоптал ее чувства. И если Нико смог так поступить с ней однажды, он может это повторить. Мужчина в его положении не стал бы слишком беспокоиться о чувствах женщины. Покорные сексуальные партнеры, наверное, выстраивались в очередь вокруг Его Чурбанства.

Элла должна держать себя в руках и давить все опасные эмоции. У них был великолепный секс, вот и все. Она не обязана привыкать к нему, потому что ничего хорошего из этого не выйдет.

Ведь ты действительно сильная женщина, напомнила себе Элла. И ты сможешь сопротивляться его натиску.

Приземление в аэропорту Соладжойя было похоже на чудесный сон — никакой таможни или очередей. Элла первой сошла с самолета и обнаружила, что на площадке ее встречает сам Нико. И, несмотря на все, в чем она себе поклялась, сердце ее бешено забилось, когда он подходил к ней.

— Привет, Габриэлла, — мягко сказал он.

— Я… я не ждала, что ты меня встретишь, — смешалась Элла, поскольку вид неотразимого принца унес все ее благие намерения.

Ну, и где та сильная женщина теперь?

Нико одарил ее полуулыбкой.

— Ты думала, я пришлю слугу?

— Что-то вроде того.

— Ну, я сам решил побыть в этой роли. — Его черные глаза сверкнули. — Я к твоим услугам, cara.

Элле показалось, что в его устах это прозвучало эротично.

— Означает ли это, что ты покорно будешь выполнять мои приказы? — спросила она, когда Нико открывал перед ней дверцу машины.

Нико обернулся и посмотрел на нее, шутливое и вместе с тем серьезное выражение появилось в уголках его глаз.

— Но ты должна с уважением относиться к своим слугам, — спокойно произнес он. — Иначе они не будут уважать тебя.

«А как насчет твоих любовниц? — чуть не спросила Элла. — Насколько ты уважаешь их?»

И все же, когда он забрал у нее сумку и положил ее в багажник черного лимузина, Элла не смогла сопротивляться желанию внимательно взглянуть на Нико.

Она уже видела его в образе жителя острова и хладнокровного европейца, но сегодня в нем можно было безошибочно узнать принца. Что-то было в том, как сидел на нем костюм, и еще нечто такое, что заставляло его выглядеть роскошным. Рубашка из превосходного бледно-голубого шелка, не застегнутая у шеи, открывала завитки черных волос.

«А ведь я лицезрела его обнаженным, — подумала девушка с внезапным чувством гордости и желания. — Я держала его в объятиях».

«Да, ты — и миллионы других», — напомнил циничный внутренний голос.